Как шведская смертельная уборка помогает навести порядок в вашей жизни

Когда моя мама умерла в прошлом году, она оставила завещание — в отличие от более чем половины американцев. Это была небольшая милость, потому что мы могли справиться со своим горем без адвокатов и судов по делам о наследстве.

Другое дело – ее вещи.

За несколько лет до смерти моя мама переехала в квартиру с одной спальней. Когда бы мы ни приезжали в гости, там было в основном чисто и опрятно. Поэтому, когда пришло время, мы подумали, что с этим можно справиться. Мы ошибались.

За прошедшие годы моя мама добавила в дом много вещей. И все же она редко что-то отпускала. За дверцами чулана висели вешалки с одеждой, многие из которых не ношеные годами. Кухонные шкафы были заставлены кастрюлями и пластиковыми контейнерами для хранения вещей. В гараже стояли большие заказы салфеток и острого соуса. Каждый пункт сам по себе не был необоснованным. Сумма оказалась ошеломляющей.

В течение нескольких мучительных недель мы раздавали вещи, иногда с этикетками. Во время гаражной распродажи люди вывезли товаров на тысячи долларов. Мы завалили подъездную дорожку вещами, а затем разместили сообщения в группах «Ничего не покупай». Наконец, мы заплатили бригаде и нескольким грузовикам, чтобы они забрали остальное.

Я слышал эту историю снова и снова, в том числе и от вас. «Накопление вещей было ошеломляющим», — написала Шэрон, читательница из Техаса, которая уменьшила площадь дома своих родителей, а затем вычистила дом своего тестя после его смерти. «Многие из них не использовались годами. Поэтому я решил, что мы не будем поступать так же с нашими детьми».

Шэрон провела шесть месяцев, осматривая каждый предмет в своем доме. Каждый день она что-то продавала, жертвовала или выбрасывала. «Это было освобождение», — говорит она. «Теперь жизнь стала намного проще, и беспорядка больше нет».

У этого процесса есть собственное реалити-шоу «Нежное искусство шведской смертельной уборки». Вдохновленные бестселлером 89-летней Маргареты Магнуссон, трое шведов пересекли Атлантику, чтобы помочь американцам навести порядок в доме — и встретить смерть. «Любимый человек желает унаследовать от вас хорошие вещи», — увещевает Магнуссон в своей книге. «Не все от тебя».

Если вам посчастливилось удовлетворить свои материальные потребности, то отказ от некоторых вещей или отказ от их покупки может принести немедленную выгоду.

Беспорядок связан со стрессом и тревогой, даже с депрессией. Доказано, что отдача приоритета отношениям и опыту над имуществом повышает наше счастье.

Беспорядок также вреден для нашего мира.

На каждый продукт, который мы покупаем, в среднем приходится примерно в 6,3 раза больше его веса в выбросах углекислого газа. В совокупности покупки товаров и услуг нашими домохозяйствами составляют от 26 до 45 процентов мировых выбросов парниковых газов. Эта цифра сильно смещена в сторону 1 процента самых богатых жителей мира, который выбрасывает в атмосферу в два раза больше, чем 50 процентов самых бедных.

И самая большая выгода заключается в том, что вы вообще не покупаете вещи.

Итак, если нам так полезно избавиться от привязанности к вещам, почему это так сложно? Вот как стать счастливее, имея меньше вещей и более качественные вещи.

Döstädning, или шведская смертельная уборка, — это не уборка в чуланах. Речь идет о переосмыслении своего отношения к вещам. Вместо того, чтобы обходиться меньшим, речь идет о том, чтобы получать больше от того, что делает вас счастливым.

Уборка после смерти согласуется с пониманием учёными наших отношений с вещами и того, почему мы не хотим с ними расставаться. Десятилетия исследований показали, что мы подсознательно воспринимаем наше имущество как физическое продолжение нас самих. Потеря их ощущается как ампутация, потому что в нашем сознании так оно и есть.

«Мы привязаны к нашим вещам, потому что отождествляем себя с ними», — говорит Эмбер Кушинг, исследователь из Университетского колледжа Дублина, изучающая роль цифровых вещей в жизни людей.

Это может перерасти в такую ​​патологию, как накопительство. Вещи настолько сливаются с чувством собственного достоинства, что люди теряют способность различать, скажем, ценность сохранения обручального кольца или обертки конфеты. Вместо того, чтобы наши вещи были «жизненно важным хранилищем наших воспоминаний и идентичности», исследователи говорят, что они становятся «крепостями», физическими барьерами, защищающими от чувства незащищенности и одиночества.